Сериал После онлайн

"Лак-Сабен" - это мир, где время перестало течь: как канадская деревня пытается выжить после катастрофы, которая разрушила ткань реальности. Катастрофа в Лак-Сабене была чем-то более чем просто «техногенной аварией». В ту ночь небо над деревней ожесточилось багровыми тёмными облаками, а земля содрогнулась от нечеловеческой силы. Когда утром пришли спасатели, они обнаружили разрушенные дома, но и что-то более чем просто разрушение. В одном из домов вся мебель была окружена тонким слоем инея, несмотря на летнюю жару. В другом - часы остановились ровно в 3:07, а после замены батареек больше не шли. На площади деревни стоял целый стул, вокруг которого земля была выжжена. Но самое страшное было людьми. Некоторые погибли моментально, другие словно бы «выжидали», но превратились в других. Это были те же люди, которых Лак-Сабен знала до катастрофы, но уже не те самые, которые были здесь перед этой ночью. Марк - врач, который больше не верил в медицину после того, как его дочь перестала говорить и часы его дома остановились. Клод - мэр, которого властья игнорировали, а чиновники только разводили руками, говоря, что это «бюджетное дело» или «дело протоколов». Мари - учительница, которая ведёт летопись мёртвых и записывает последние слова умирающих. Но после катастрофы умирающие начали говорить одно и то же: "Они пришли. Они здесь." Марк видел во дворе фигуру в чёрном плаще, стоящую под деревом и не двигающуюся. Утром он нашёл на том же месте детскую куклу, которую Лора потеряла за неделю до катастрофы. Однажды Клод замечает, что страницы пропадают из документов. Вчерашние отчёты сегодня оказываются пустыми. А в зеркале мэрии он иногда видит отражение, которое на секунду отстаёт от его движений. Мари находила в своём дневнике записи, которых не делала. Чей-то почерк. Чьи-то слова: "Ты уже одна из нас." Озеро Лак-Сабена ведет себя странно после катастрофы. Рыбаки находят в воде предметы, которых там не должно быть - детские ботинки, очки, обручальные кольца. Вода иногда становится густой, как сироп, а иногда – абсолютно прозрачной, так что видно дно, хотя глубина там десятки метров. По ночам над озером появляются огни – не фонари, не отражения, а что-то, что движется против ветра. Однажды мальчик по имени Люка говорит Марку: "Они не ушли. Они просто стали частью озера." Те, кто уезжает из Лак-Сабена, обнаруживают, что не могут спать - им снятся сны, в которых они всё ещё там. Те, кто остаётся, начинают забывать, как выглядело «до». "Лак-Сабен" - это не просто место. Это состояние.

Мрачная драма, оставляющая после себя долгое и мучительное чувство бессилия, окутывает атмосферой непобедимого морального разложения. Бывший благодушный антураж, когда все знали друг друга наизусть, как родственники, быстро превращается в мрачную трагедию, обнаруживающую глубоко запрятанные тайны и демонические пороки, которые до этого были тщательно спрятаны за улыбками простодушных граждан. Внезапно все становится прозрачным, как через решетку окна, обнажая истинные черты человеческих существ, окутанных суетой повседневной жизни. Массовая истерия и последовавшее психологическое травматическое расстройство (ПТСР), вызванное безумием коллективного бунта, демонстрируют, как легко становится жертвами козлов отпущения, даже если они ни в чем не повинны. Трагедия разворачивается с молниеносной скоростью, превращая добродушных соседей в мстительных и кровожадных преследователей. Показанная в фильме реакция персонажей на происходящее открывает глаза на то, как легко в закрытом сообществе искажать информацию и формировать коллективное восприятие. В результате недоговорки и тайны могут сформировать взрывоопасную смесь, которая усугубляет уже трагическую ситуацию. Образец того, как легко история о колдовстве превращала простодушных женщин в жертву массовой истериии, еще раз подтверждает то, что человеческая глупость и стремление к мести не имеют никаких границ. Используя богатый лексикон и синонимы, можно сказать, что фильм является остроумной и тревожной драмой, которая поднимает вопросы об истинном характере человеческого поведения в ситуациях социального давления и коллективного бунта.